Шиан Рагнеда Син
Дом в лесу
На свежем воздухе определенно стало легче. Рагнеда еле выкарабкался из машины, чувствуя, как легкий ветерок медленно приводит его в норму. Легкое головокружение все еще имело место быть, но, во всяком случае, это лучше, чем то, что он ощущал в душной машине.
И даже открытое окно толком не помогало прийти в норму во время поездки. Шейну не очень нравилась идея останавливаться где-то в одном месте надолго. Это обременяло и, кроме того, потом, когда будет нужно, уйти станет тяжело. Эта перспектива Шиану казалась не привлекательной.
Да и вообще, по правде говоря, дом в лесу надежным убежищем не казался: он ничем не защищен толком, и сам маг, уже не будучи способным нормально справляться со своей магией, не был уверен, что в случае опасности (а случай такой, несомненно, представится) он сможет обороняться и защищать новое жилье.
Но говорить об этом Сину пока не хотелось. По правде говоря, брюнету совсем не хотелось говорить о чем бы то ни было. То ли дело было в привычке молчать, то ли еще в чем-то. Колдун вообще ощущал какие-то уж очень сильные изменения в себе, словно чего-то важного там, внутри него, теперь не хватало. И он пока точно не мог сказать к лучшему эта перемена или все-таки не совсем.
Дом оказался большим, что также Шиану по вкусу не пришлось: это же ведь замучаешься его убирать! Но блондин, казалось, выглядел счастливым. Видимо, этот дом навевал на него какие-то воспоминания. И опять-таки это плохо. Ведь потом будет больно терять эти опоры и стены.
Рагнеда с минуту разглядывал строение, задрав голову вверх, а затем удивленно моргнул, глядя на Сина, который упал перед ним на колени. Пожалуй, обычно брюнет бы подобного выпада смутился, но сейчас он смотрел на анимага каким-то слегка усталым и снисходительным взглядом.
Волк не знает и половины из того, о чем говорит. Он не знает, о чем еще Шейн умолчал, не знает, что успел натворить, он не знает, о том в какой на самом деле они опасности и по чьей вине все это произошло. Он не знает, сколько еще им придется так бегать, не знает, что этот дом сравняют с землей, он понятия не имеет обо всех тех ужасах, которые уже совершила семья Шейна и какие еще совершит.
Люди с Севера вовсе не теплые и не добрые, как многим думается на первый взгляд. В их глазах холод тех ледников, среди которых они выживают, их сердца полны беспристрастной, жестокой решимости. Жалость – это не то, что может характеризовать их. Даже делая добро, они продумывают все наперед, делают его с расчетом.
Шиану казалось, что он был как-то мал и глуп, когда верил в то, что это совсем не так. И надо же, убежденность длиною почти в сотню лет рассеялась за какие-то месяцы.
Все слишком круто изменилось.
Брюнет высвободил из хватки Кроуфорда одну свою ладонь, погладив ею мужчину по светлым волосам. Он не знал, что должен ему сказать. Наверное, что все будет хорошо, все обойдется, что он верит в счастье и будущее. Но, говоря по правде, это было бы враньем.
Брюнет щелкнул анимага по носу, слабо тому улыбнувшись, а затем медленно кивнул. Верил ли он ему? Верил, и возможно единственным, кому Шейн еще пока мог доверять, Син и был. А вот сможет ли сам блондин верить ему теперь?
Рагнеда отвел взгляд, косясь куда-то вниз, на зеленую траву. Нет, наверное, больше не сможет. Отступив на шаг, маг жестом руки просит волка подняться с колен. Земля была еще сырой и холодной.
- Пойдем в дом, - хрипло пробормотал он, снова закашлявшись. Свой собственный голос звучал как-то странно, как будто бы даже мерзко. Шиан определенно представлял его не таким, каким он оказался в итоге: скрипучим и хриплым. Он иногда прогладывал звуки и говорил тихо, порой, нескладно. Это все еще нельзя было исправить. Разве что практикой говорения, но Рагнеда по-прежнему отказывался изъясняться словами.
Амон Обэль Рам Диаз
Подвал
Амон молчал, искоса наблюдая за мальчишкой. По правде говоря, его идеи не внушали доверия. Если видение верно, и если рассказ Диаза правда, то, скорее всего, человек, ищущий их особенно активно, должен хорошо знать все места, куда вампир может его отвести.
Им нужна была помощь. Обэль мог предложить направиться в местное учебное заведение. Не столь далеко от города и, судя по всему, неплохо защищено. Только вот вряд ли беглого преступника пустят туда. Да и потом, не похоже, что мальчишка был в восторге от упоминаний об академии. В его же истории это место не казалось радужным и солнечным, где их всех, несомненно, спасут и приютят.
Амон и сам не горел желанием врываться в место, где обитала куча магов, которым, по понятными причинам, он не доверял. И которых по-своему не любил. Ко всему прочему, директором школы, кажется, был дракон, а ведь за убийство одного из них, отчасти, Обэль и попал в тюрьму. И вряд ли слухи среди такой малочисленной расы распространяются долго.
В итоге ему, драконоубийце и беглецу, делать в академии нечего. Да и преследователь наверняка не исключал такой вариант. Все-таки искать защиты в школе – слишком очевидный вариант.
Неспешно надкусывая яблоко, полукровка по-прежнему молчал. Лицо его выглядело крайне озадаченным и сосредоточенным одновременно. Он думал.
Немного погодя, когда фрукт вместе с огрызком себя исчерпал, остроухий приподнялся, принимая сидячее положение. Поморщившись, он свесил вниз, с лежака, ноги, а затем вздохнул, мотнув головой:
- Нет, в тот дом нельзя. Он плохо защищен, а на начертание новых рун уйдет время. К тому же, хоть лес – это и хорошо, но твой синеглазый зверь, кажется, ориентируется там намного лучше нас. Мы пойдем в другое место, - ощупав повязку, Амон недовольно нахмурился, вытаскивая из складок в бинтах копошащуюся лечурку.
Осторожно поднявшись на ноги и держась за край тумбочки, мужчина подошел к одному из ящиков, доставая оттуда пару ботинок и свой старый плащ, который был вымазан кровью:
- Можешь это исправить? – интересуется он, указывая на большое алое пятно, отчетливо видное даже на черной ткани. Помолчав еще немного, полукровка продолжил:
- Мы пойдем в то место, где я раньше работал – темный архив. Только не жди, что нас примут там радостно. Текущий архивариус не очень любит вампиров и определенно не любит меня. Поэтому ты можешь им отобедать, я разрешаю, - Обэль как-то еще больше нахмурился и наморщился при упоминании текущего хранителя архива. У Амона с обычными эльфами отношения не складывались никогда. Когда его выбрали на пост архивариуса, он даже был раж, отчасти. Он любил тишину и книги, его магия позволяла справляться с делами самому и на протяжении многих лет. Архив и тьма, живущая в нем, не угнетали полукровку, в отличие от прочих эльфов.
Он мог бы заниматься этим даже тысячелетие. Но, увы, не сложилось. Теперь он носит клеймо «предателя», и, само собой, эльфы-идеалисты его в распростертыми объятиями не примут. А потому лучше сразу их обезвредить. Голодному вампиру это пыльной работой не станет: один укус – дело в шляпе.
Если Обэль не ошибался, то сотня лет – это не такой большой срок, чтобы хранитель архива смог уж очень сильно им помешать. Обычно архивариусы – существа весьма могущественные. Но один век – мелковатый срок, чтобы само место тебе подчинялось. Так что их акт вандализма должен быть успешным несмотря даже на то, что сам Амон ранен и не способен к волшебству.
- Но путь туда тебе придется открыть самому. Я покажу как. Только выйдем для начала.
